История русалки. Пока идет дождь (СИ). Страница 4

— Нет!

— Ну хоть понюхаю…

— Никс! — взревел я. — Если ты сейчас же не прекратишь канючить, я сам нафарширую тебя и запеку в печи!

— А чем бы ты фаршировал? — племянник и ухом не повел. — Лучше апельсинами в вине, конечно. Это моя любимая фаршировка. Но яблоками тоже ничего.

Резко развернувшись, я схватил Никса за горло и оторвал от земли. Тот судорожно захрипел, ноги заболтались в воздухе, пытаясь найти опору. Губернатор, который молча сопровождал нас позади, испуганно пискнул.

— Господин Инквизитор, прошу! — хозяин дома сложил руки в молитвенном жесте. — Только не здесь! Если пойдут слухи, что в доме губернатора Ракса кого-то придушили…

Я опустил мальчишку на пол, и тот закашлял. Я и так не собирался его убивать. Просто преподал небольшой урок.

— Ты не смеешь так со мной! — прохрипел Никс.

— О, я еще не то могу сделать. Так-что не доставай меня.

— Отцу это не понравится!

— Отец хочет, чтобы ты повзрослел и возмужал. А у тебя на уме одна еда, — осадил я мальчика. — Что будет, когда мы вернемся, а ты все такой же размазня? Тебе четырнадцать. В твои годы отец уже управлял огромными землями.

— Я не размазня, — гнев в голосе Никса сменился обидой.

— Тогда докажи это. Не мне или отцу, а самому себе.

Парень приосанился, сделал серьезное лицо. Я одобрительно кивнул ему, и мы продолжили путь вниз по лестнице.

— Но есть-то действительно хочется, — раздался голос за спиной, и я почувствовал, как веко нервно дернулось.

— Прошу, замолчи, пока я не натворил бед.

— Ты только представь, — осторожно прошептал Никс мне в спину. — Мы идем мимо шахт и ищем ведьмака. И тут мой пустой живот начинает издавать такие звуки, что проснувшийся вулкан позавидует. Разве пойдет это нам на пользу?

Я промолчал, и мальчишка продолжил:

— Разве ты сам не хочешь есть? Тебе ведь нужны силы, чтобы нежить упокоить и ведьму отловить.

— Бездна с тобой, — обреченно ответил я. — Я просто не выдержу больше твоего нытья.

— Прошу в обеденный зал, — поспешно вставил губернатор Ракс. Никс кинулся вниз по лестнице, но мой голос заставил его остановиться:

— Благодарю, но я бы предпочел ужинать в уединении.

Мальчишка застонал.

— Тогда позвольте проводить вас в покои, которые мы подготовили к вашему прибытию.

— И снова благодарю, но жить мы тоже будем отдельно, — ответил я. — Не подскажите, где в городе можно арендовать жилье?

— Есть пара домишек, вы можете спросить у стражи на воротах.

От меня не укрылось облегчение на лице Ракса, когда я отказался жить и столоваться в его доме. Еще бы — никто не хочет, чтобы самый опасный в королевстве госслужащий был у тебя под боком. Мало ли, что он может вдруг обнаружить?

Стража действительно подсказала, где найти жилище. Мы сняли домик у сухой старушки с хищным профилем. Двухэтажный коттедж стоял недалеко от центра. Добротный, довольно большой, с двумя спальнями и цветущим садом. Не богатый, но довольно приличный вариант. Мы заплатили на пару золотых больше, и хозяйка согласилась не являться сюда весь срок, что мы будем проживать в ее доме.

— Ну почему ты отказался? — опять протянул Никс, стоило нам переступить порог дома. — Здесь все уродливое, мрачное и воняет старухами. Жили бы в особняке, да ножку поросячью на ужин обгладывали.

— Как ты это себе представляешь? — я коснулся рукой маски, что закрывала все мое лицо. Никс согласно вздохнул.

— Да, я и забыл.

Должность королевского инквизитора была не только невероятно высока и почетна, но и опасна. Тот, кто вершит суд над магическими силами и существами всегда под угрозой. Поэтому инквизиторы с древних времен носили черные деревянные маски и глухие плащи. Так они могли вести обычную жизнь и заводить семью не опасаясь, что их узнают на улице и убьют недоброжелатели. Никто не знал их настоящих имен и лиц, кроме короля и семьи. Поступив на службу, инквизиторы скрывали это даже от родственников. Близких же связывали магической клятвой о молчании, нарушив которую, их ждала смерть.

Останься мы в доме губернатора, и я не смог бы даже есть, ведь тогда пришлось бы снять плащ и маску. Слишком много людей узнала бы мое лицо. Любой, кто видел лицо инквизитора, должен быть казнен в соответствии. с королевским законом. Быть может, среди них был бы и тот ведьмак, что здесь завелся, а это поставило бы под угрозу всю работу по его поимке.

— Ешь и выдвигаемся, — бросил я Никсу, и мальчишка кинулся рыться в шкафах. Он погремел банками и кастрюлями на кухне, затем метнулся в кладовую. Спустя пару минут он вернулся, чтобы сообщить:

— Здесь нет еды!

— Бездна огненная, — буркнул я себе под нос. — Совсем нет?

— Тут есть мука, крупы, сырое мясо и овощи. Готовой нет!

— Ну так приготовь из них еду.

— Но я не умею! — мальчишка захлопал ресницами.

И чего я от него ожидал? Что этот неженка часами на кухне стоит с кухарками и рагу делает?

— Нам нужна служанка, — резюмировал я.

Под нытье Никса мы отправились ходить по тавернам в поисках девушки, что захочет служить в нашем доме. Но стоило нам войти в очередное заведение и озвучить свое предложение, как служанки тут же в страхе убегали и прятались, и никакая плата не могла их убедить.

— Не, болотные кавары меня есть не станут, — ответил Никс на мой выпад. — Они гнилью питаются, а не сырым мясом.

— Значит, придется тебя прибить и подождать, когда ты стухнешь.

— Интересно, как ты это отцу потом рассказывать будешь? — хитро улыбался племянник.

— Лучше подумай, где нам найти работницу в дом. Все эти девицы в обморок падают при виде меня.

— Я могу, — раздался голос за спиной.

Мы с Никсом с изумлением обернулись. В проулке стояла девушка. Ее кожа была непривычно бледной для простолюдинки, кое-где просвечивали синеватые венки. Она была худой, даже слишком, словно долго голодала. Шерстяной плед укрывал ее плечи от потоков дождя, а вот волосы уже насквозь промокли. Девушка дрожала.

— А готовить ты умеешь? — прищурился Никс.

— Немного, — не поднимая глаз ответила девушка.

— Курицу жарить умеешь? Или кролика в вине тушить? — не отставал парень.

— Сойдет и так, — прервал я племянника. — Пойдем, начнешь работу прямо сейчас.

5

Отдышавшись, я встала на ноги. Колени с непривычки тряслись, но как же безумно приятно было чувствовать песок под подошвой, хоть он и был мокрым. Еще приятнее оказалась сухая земля и сочная молодая травка. Не меньше часа ушло на ходьбу по островку. Сначала я медленно бродила, покачиваясь и боясь упасть. Со временем шаги становились все увереннее и увереннее, пока я не побежала.

«Боги милосердные! Я к воде больше в жизни не подойду!» — проскочила мысль, но я тут же опомнилась: это временно, мне придется вернуться.

— Гриа! — я склонилась над водой и позвала сестру. Я пыталась разглядеть дно, место нашего обитания, но оказалось, что с суши это невозможно. Неужели люди не могут даже заметить русалок?

— Гриа! — продолжала я звать, но ответом был лишь шум дождя по озерной глади. Я уже отчаялась, но сестра все же появилась.

— Неужели получилось? — голова высунулась из воды. Русалка с интересом разглядывала мои ноги.

— Что мне делать теперь?

— Я не знаю, — пожала она плечами. — Это ведь ты на сушу хотела. Подумай зачем, и сделай это.

Я так отчаянно рвалась на землю, мечтала снова быть человеком. И, проведя обряд, совсем не думала о том, что это временно. Что мне делать, если я все равно стану вновь русалкой? Куда идти? С чего начать?

— Подумай, что успокоило бы тебя? — подсказала Гриа, видя мое замешательство. — Что заставит тебя распроститься наконец с жизнью человека и принять жизнь русалки?

— Я должна найти того, кто меня убил, — ответ пришел сам собой.

Девушки нередко погибали в воде: тонули во время купания или стирки, забредали в болотные топи, терпели кораблекрушение. Но мало кто из них обращался в русалку после смерти. Иначе реки и озера за столетия были бы забиты под завязку. Нет, все не так просто. Русалками становились лишь те, кого убили в этом водоеме. Об этом мне впервые рассказала Сорра.