Эйрон чувствовал тоже самое, я это знала. Знала также как и то, как часто сейчас бьется его сердце. Все вокруг замерло, и не было никого кроме нас двоих и дождя. Капли стекали по моим губам и шее, по его груди, и это казалось той лаской, что сейчас не хватало нам обоим. Дождь позволил за нас себе то, что не могли позволить мы.

Его пальцы еще сильнее впились в мои плечи, будто он боялся, что я уйду. Они подрагивали, сминали ткань мундира. Эйрон склонился ниже. Я слышала каждый его тяжелый выдох. Каазалось, еще секунда и он сниет свою маску… Я закрыла глаза, вдыхая пьянящий аромат дождя, цветущего сада и его тела.

— Ублюдок! — раздавшийся крик подействовал не хуже пощечины. — Убери руки от моей племянницы!

Это было похоже на резкое пробуждение, и я распахнула глаза. Инквизитор разжал пальцы, сделал шаг назад. А я не знала, проклинать мне лорда Каманта или благодарить за это вмешательство.

24

— Немедленно отойдите от нее! — Камант чуть ли не бежал к нам.

— А иначе что? — голос инквизитора налился металлом.

— Хоть вы и большая шишка, это не дает вам права порочить честь моей племянницы!

— Племянницы? А вы ничего не перепутали, лорд Камант?

— Да, — лорд заметно стушевался и сбавил тон. — Племянница. Так и есть.

— Так почему же ваша племянница живет в моем доме и работает служанкой?

Даже в темноте я видела, как Камант вытаращил на меня глаза.

— Что простите? — промямлил он.

— Я спросил, почему благородная из рода Камант вынуждена работать служанкой в чужом доме? Не объясните ли, заботливый дядюшка? В свете нашего сегодняшнего разговора, это наводит на меня некоторые мысли.

— Да как вы смеете! Я не имею никакого отношения к этому!

— Не будьте эти шахты вашими, я бы подумал иначе. Но вам нет резона разорять самого себя. Тем не менее, эта история с племянницей выглядит слишком… подозрительно.

— На что вы намекаете?

— А не пытались ли вы воспользоваться своим даром и соблазнить ее? А потом поселить в своем доме, окрестив родственницей. И никаких скандалов, которые случаются обычно из-за ваших порочных связей.

— Что? — тут пришла моя очередь удивляться.

— Лорд Камант очень любит юных и красивых девушек, но не любит тратить усилия на ухаживания. Ему повезло — он может получить любую по щелчку пальцев.

— О, теперь мне понятно, почему вы были так озадачены, когда я пнула вас в колено, вместо того чтобы таять от поцелуев! — накинулась на лорда я.

— Он целовал тебя? — раздался рык из-под маски. Я удивилась — почему его это так разозлило?

— Да! — ответил за меня Камант. — Но очарование на нее не действует! Так что следующий поцелуй будет взаимным!

— Ах ты гаденыш!

— Прекратите! — я вдруг поняла, что все заходит слишком далеко. Обстановка накаляется, а мужчины были на взводе. Гости высыпали на крыльцо, привлеченные шумом из сада. Они изумленно ахали и охали — не на каждом балу инквизитор и влиятельный лорд готовы в глотки вцепиться друг другу.

Я встала между ними, пытаясь остановить это безумие.

— Здесь все считают ее моей племянницей, — сквозь зубы прошипел Камант, чтобы гости на крыльце не услышали. — Ей лучше пойти со мной.

— Она живет в моем доме, — шипел в ответ инквизитор. — И там и останется.

— Чтобы мыть полы и штопать твои портки? Хороша же участь. В моем доме она станет гостьей и будет жить так, как и полагается благородной.

— А потом ты зажмешь ее в углу, чтобы силой вырвать поцелуй?

— С меня хватит! — взревел Камант и замахнулся. Его кулак влетел прямехонько в челюсть инквизитора. Эйрон пошатнулся, но устоял.

Маска слетела и упала на землю.

Все вокруг замерло.

Я стояла, прижав руки к груди, и не могла оторвать глаз от Эйрон. Какое счастье, что в этом конце сада было темно, и никто не мог разглядеть его лицо. Но это и не важно.

Лорд Камант был обречен. Человек, что сорвал личину с королевского инквизитора, должен умереть. Все это знали: лорд Камант, который почти уже не дышал, застывшие с ужасом на лицах гости, замершая я.

— Исполняйте свой долг, господин королевский инквизитор, — вдруг спокойно сказал Камант. — Я не стану сопротивляться.

Дождь насмешливо стучал по листьям, скатывался по нашим разгоряченным телам. Я боялась даже шевельнуться, хотя и не была в опасности. Наказание ждало не меня, но оно отдавало болью в груди. Как же глупо все вышло.

Не знаю, сколько прошло времени: минута, час, вечность, но инквизитор наконец произнес:

— Уходите, лорд Камант, — я чувстовала, сколько усилий он прилагает, чтобы сказать это твердо и спокойно. Эйрон сдерживал в себе ярость, но никто этого даже не мог заметить. — Я прощаю вам ваше преступление. Но только потому, что вы просто не могли меня сейчас рассмотреть. А теперь уходите.

— Я не стану увиливать! — взбрыкнул лорд.

— Уходите немедленно, — растягивая слова ответил инквизитор.

Камант хотел что-то сказать, но передумал. Он кашлянул, развернулся и направился в сторону особняка. Гости расступились, пропуская его во внутрь.

— Вам я советую тоже уйти, — обратился к ним Эйрон. — Пока я не вышел на свет, и вы не увидела то, что не нужно.

Гости бросились в бальный зал, толкаясь на входе. Мы остались одни в темноте сада, омываемые дождем.

Эйрон стоял, сжав кулаки, и часто дышал. Я подошла к нему и подняла маску, что лежала у его ног. Протянула ему. Эйрон взял ее в руку, но надевать не стал. Он поднял лицо вверх, подставил его под струи дождя.

Ведомая каким-то непонятным мне желанием, я шагнула еще на шаг вперед.

— Тебе больно? — пальцы сами собой потянулись к его подбородку, и я провела по нему пальцами. Подушечки заскользили по мокрой от дождя коже.

Эйрон перехватил мою руку и сжал пальцы. На миг я испугалась, что он меня оттолкнет, накричит, обвинит во всем… Но он просто держал мои пальцы в своих, согревая их теплом разгоряченной кожи.

— Я говорил, — хрипло прошептал он. — Что от тебя одни неприятности?

Он выпустил мою руку и коснулся пальцами вискаСкользнул по щеке к губам. Он остановился на секунду, а затем провел пальцем по нижней губе, повторяя ее контур.

Даже в темноте я видела, как заблестели его глаза. Сердце пропустило удар. Эйрон резко притянул меня к себе и впился губами в мои губы.Мир пошатнулся, начал рушиться вокруг нас. Мои ноги подкосились, но он слишком крепко держал меня в своих руках. Его губы со вкусом дождя жадно целовали мои, сминали. Я вцепилась в его рубашку на груди, чтобы не упасть.

Мы пили друг друга, словно два жаждущих в пустыне. Никогда прежде я не испытывала такого, и для этого мне даже не нужны были воспоминания — такое, я не смогла бы забыть и после тысячи смертей. Я хотела навечно остаться в плену его губ, прижатая к твердой груди.

Но Эйрон так же резко отстранился. Его грудь вздымалась от тяжелого дыхания. Он поднял руку с маской и посмотрел на нее, словно только вспомнил о ней, а затем надел.

— Нам пора уходить, — его голос окатил меня холодом. Словно не было этого поцелуя в парке, его горячего дыхания и бешено пульсирующей вены на шее.

Мы вошли в зал абсолютно мокрые и прошли через самый центр, оставляя следы. Музыка играла, но никто не танцевал. Гости молча провожали нас глазами, лишь еле слышный шепот раздавался кое-где. Я пробежала глазами по залу — Каманта не было видно.

— Приказ отменен, — сказал Эйрон стражникам. — Проход свободный.

Стражи согласно кивнули, и инквизитор потянул меня к выходу.

— Подожди, мне нужно забрать плащ.

— Мы не много потеряем, если не вернемся за твоими лохмотьями.

— Но там не мой плащ.

Эйрон настороженно замер.

— Я взяла твой, — еле выдавила я.

— Ты еще и плащи воруешь? — Эйрон выдохнул, стараясь успокоиться. Похоже, я довела самого королевского инквизитора. Может к лучшему, что мне недолго остается находиться на суше?

25

Когда мы вернулись, я протянула Эйрону плащ.