Я боялась, что он уже мертв. Или что он захлебнется, пока я плыву. А потом я вспоминал о сестрах. Они придут пировать, а я уже ничего не смогу сделать.

Прежде чем Эйрон коснулся дна, я подхватила его. Приложила руку к сердцу — еще бьется! Я потянула его наверх, к свету. Ведьма и голем были там, но на суше у него еще есть хоть какие-то шансы выжить.

Мы вынырнули, и я затащила его тело на пирс. Перевернула на спину. Как его спасти? Выбраться я не могла, не могла больше выйти на землю. Ответ пришел сам собой.

Я склонилась над ним и прижалась губами к его губам. С силой, насколько могла, я втянула в себя всю воду, что засела в его легких. Эйрон закашлял, и я отпрянула. Осторожно, стараясь не издать плеска, я опустилась под воду.

Эйрон с трудом, но поднялся. Пирс опасно закачался, заскрипел. Мне было хорошо видно его сквозь воду.

Инквизитор достал клинок и двинулся к ведьме. Его рука шарила в кармане, и наконец он вытащил амулет. Эйрон надел его на шею, и кристалл сверкнул магическим всполохом.

— Ты, — зашипела Геора. — Как ты всплыл?

— С милостью богов, — ответил инквизитор. Не теряя время, ведьма нанесла очередной удар смертельной магией. Амулет сверкнул, отражая атаку, и инквизитор невредимый продолжал идти.

Голем кинулся ему на встречу. Земля тряслась под его ногами. Эйрон замер, сосредоточившись на существе. Я ждала, что он бросится на него с клинком, попытается нанести удар. Но инквизитор стоял.

Когда расстояние сократилось, голем с рычанием рванул вперед, нанеся удар сверху. Я вскрикнула, но вода заглушила мой голос. Эйрон упал вниз и кувыркнулся. Он прошел ровно между ног голема и воткнул клинок в чудовище. Голем взвыл. Сокрушительный удар обрушился на хлипкие доски пирса. Дерево затрещало, и голем провалился под воду.

Я видела, как рядом со мной растворяется в воде глина. Эйрон стоял невредимый на земле. Ведьма пыталась атаковать, но все удары проходили мимо, осыпались на землю искрами и затухали. А он все наступал.

Инквизитор убрал клинок и снял с рук перчатки. Черные потоки магии кинулись к чернокнижнице, и она в ужасе закричала. Магия мгновенно окружила ее и сомкнулась вокруг, словно веревки. Эйрон начертил в воздухе знак и запечатала рот ведьмы заклинанием молчания.

— Ты будешь доставлена в столицу для королевского суда, — донесся до меня голос инквизитора.

Он подошел к Айро и провел над ним рукой, вырисовывая в воздухе еще один знак. Лорд Камант очнулся и сел на земле.

— Где Флора? — спросил он.

Эйрон поднялся и посмотрел вокруг.

— Флора! — позвал он меня. Он заметался, пытаясь меня найти. Айро помогал ему.

— Ее нет! Значит… — лорд Камант многозначительно замолчал и посмотрел на воду. Как раз туда, где была я. Но видеть он меня не мог.

— Охраняй ее! Попытается бежать — убей, — Эйрон махнул в сторону ведьмы, сунул Айро свой клинок и скинул плащ. Он нырнул с берега в озеро, и я что есть сил поплыла прочь. Спряталась за камнем на дне, где он меня не нашел бы.

Эйрон нырял и всплывал, опускался почти до самого дна. Мое сердце сжималось от боли при виде этого упрямого отчаяния. Солнце уже высоко поднялось, но он не прекращал попыток найти меня. Думаю, он понимал, что за такой срок я должна быть уже мертва, но все равно не останавливался.

— Думаю, уже поздно, инквизитор, — грустно сказал Айро, когда Эйрон в очередной раз всплыл. — Она мертва.

— Я должен найти хотя бы тело.

— Успокойся, друг, ты и сам понимаешь, что ничего уже не поделать.

Эйрон вышел из воды. Его плечи опустились, поникли. Он накинул плащ и повернулся. Маска смотрела на неподвижную гладь воды, где я трусливо пряталась за камнем. Будь у меня сердце, оно сейчас разорвалось бы. Но даже мертвой я ощущала безумную боль.

Они ушли, а я подплыла к берегу. До самого заката я смотрела на старую хижину, толщу леса за ней, садящееся солнце.

— Полно печалиться, тебе пора вернуться, сестра, — Гриа вынырнула и подплыла ко мне.

— Лучше бы я никогда не выходила на землю.

— Если бы ты не вышла, то страдала бы ничуть не меньше. Просто смирись. Именно этого тебе не хватает, чтобы стать счастливой.

— Мертвые не знают, что такое счастье.

— Думаешь, знают живые? Думаешь, была счастливой до перерождения? Поэтому тебя утопили прямо здесь, в этом озере?

— Может ты и права. Но я теперь никогда этого не узнаю.

А спустя пару дней я смотрела, как Никс и Эйрон покидают город. Они ехали по тракту мимо озера. Третья лошадь была привязана к коню инквизитора, а на ней сидела Геора. Ее все так же связывали магические путы, и она качалась из стороны в сторону, стараясь не выпасть из седла.

— Я не хочу уезжать, — канючил Никс. — Тут Анника. И вообще город прекрасный. И дом хороший нам достался.

— Нам придется.

— А как же Флора? Ты так и не сказал, куда она пропала. Вдруг, она будет нас искать.

— Забудь о ней, — рыкнул инквизитор и отвернулся. Но я почувствовала, как дрогнул его голос.

— Ты можешь сколько угодно забывать, а я не стану. Я не хочу забыть ее, и ты меня не заставишь. Она была моим другом.

— И моим, — тихо ответил инквизитор. — Думаешь, мне плевать? Я бы хотел, чтобы все было иначе, но ничего уже не сделать.

Воцарилось молчание. Всадники удалялись от озера и от застывшей у поверхности воды меня. Я смотрела им вслед, пока они не скрылись из виду. Боль жгла грудь, оставляла горькое послевкусие во рту.

Я опустилась на дно, где меня ждали сестры.

Эпилог

Старик шел по тракту весело насвистывая. За собой он вел ослика, который тащил телегу полную овечьей шерсти.

Словно из ниоткуда на дороге, что почти касалась озера, возникла женская фигура. Шелковый белоснежный плащ окутывал ее, плавно перетекая в туман. Ее лицо было скрыто капюшоном, видны были лишь ярко-голубые губы.

— Опять ты устроил маскарад, Вайрион.

— Тебе не нравится? — ухмыльнулся старик. — Я исправлю.

Он махнул рукой, и телега с осликом исчезли. Старик тоже исчез, а на его месте оказался статный мужчина. Легкая седина касалась его висков, разбавляя иссиня-черные волосы. Глаза мужчины горели неестественным изумрудным светом.

— Так лучше? — спросил мужчина.

— Ты помог ей. Зачем? — женщина проигнорировала вопрос. — Я не собиралась отвечать на ее молитву.

— А почему?

— Слишком мятежная, непослушная, не смиренная. Я боялась, что выйди она на землю, то станет только хуже. И я оказалась права.

— А по-моему, вышло неплохо. Вон, даже сразу двоих охмурить умудрилась.

— Прекрати! — зазвенел женский голос. — Ты не имел права вмешиваться и откликаться на молитвы моего дитя! И тем более как посмел ты выпустить ее на землю? А теперь я получила неприкаянную душу!

— А тебе, значит, в мои дела можно вмешиваться?

— О чем ты?

— Ты, Аранерия, богиня воды. Так с какого ты сунула защитный амулет жизни тому инквизитору? Разве можешь ты решать, кому жить? По-моему, жизнь — это моя работа.

Богиня замерла.

— Ты прав, — сказала она. — Нам не стоило вмешиваться в дела друг друга.

— Но раз уж это произошло, давай продолжим веселье.

— Веселье? — Аранерия сморщилась.

— Веселье. Нам, богам, так скучно в нашей вечности, что грех не вмешаться в людскую жизнь. Так, дорогая? Ты ведь поэтому решила дать парню шанс на жизнь?

— Возможно, — уклончиво ответила богиня воды. — И что ты предлагаешь?

— Я предлагаю продолжить игру. Разве тебе не интересно, на что способна твоя русалка? Такой потенциал, — бог жизни улыбнулся и взял Аранерию под руку. — А инквизитор? Так и оставишь его разгуливать с артефактом?

— Ты невыносим, — богиня фыркнула, но руку не высвободила. Два бога неспеша пошли по дороге, тихо разговаривая, пока не растворились в густом утреннем тумане.

Конец первой части